Зверские расправы, пытки и расстрелы ознаменовали вступление Колчака в столицу красного Урала, быв.Екатеринбург, ныне Свердловск. Буржуазия, вооружившись до зубов, ликовала, обагряя руки в рабочей крови. Тюрьмы сразу были переполнены, но их оказалось мало, пришлось занять ряд домов (быв.дом Ардашева и частью Гостинного двора). Нас, не успевших отступить (не были сняты с караула), захватили в первую очередь и передали на расправу карательного отряда поручика Ермохина.
Отряд Ермохина состоял частью из бывших воров рецидивистов и частью всем известных местных хулиганов. Руководителями этой банды были самые об"явленные монархисты Ермохинского пошиба. "Следственная комиссия" была подобрана на подбор из самых надёжных людей, которая пользовалась под покровительством Ермохина и контр-разведки неограниченной властью. При такой обстановке приступил адмирал Колчак к созданию правопорядка и вытравлению "большевитской заразы" при полной поддержке эссеров и меньшевиков, вручивших ему впоследствии, через организованное временное Коалиционное Правительство, Верховную власть.
В первую ночь в "бывшей каталашке" при Верх-Исетской пожарной части нас арестованных набралось до 25-ти человек в одной камере. При конвоировании арестованных, как правило, их избивали до неузнаваемости и даже близкие знакомые товарищи не могли узнать до тех пор арестованного, пока не выясняли его фамилии и где он работает.
Допросы начались по ночам, обычно часов с 11-12, прибывала "следственная комиссия " с отрядом Ермохинских орлов, по предложению комиссии выдавался список на руки нач.караула на лиц, подлежащих "опросу". Арестованных вызывали по одному. При выходе "на допрос" арестованный первый удар получал от лица, открывавшего дверь, замком или ключами по лицу и голове, далее его к столу комиссии сопровождала разнузданная, всегда пьяная, толпа бандитов ермохинцев, награждая прикладами, нагайками, клинками и т.п. Здесь уже человек начинал терять сознание, тогда приступали "к допросу": "Как фамилия, доброволец, на Дутовском фронте был, в отрядах участвовал, кто был с тобой в Красной Гвардии и т.д." И для того, чтобы опрашиваемый скорее развязал язык, его силой ложили на пол и принимались пороть шомполами и нагайками до тех пор, пока он не потеряет сознание, после чего на его изуродованное тело выливали 1-2 ведра холодной воды и, приведя в чувство этим "лекарством", вновь били. Как правило, протоколов давать подписывать не было.
После допроса всего окровавленного человека, представляющего сплошной тёмно-фиолетовый кровяной кусок мяса, бросали обратно в камеру и вызывали следующего. "Допросы" эти продолжались [69] до тех пор, пока члены "Комиссии" и ермохинские молодцы не устанут работать нагайками и шомполами. Таким допросам подверглись все участники по несколько раз, не считались и с женщинами, вплоть до изнасилования несовершеннолетней девочки всем караулом.
И так, на протяжении всего времени нашего пребывания у ермохинцев два раза устраивали общую порку по камерам, где били чем попало, в особенности в ту ночь, когда Жебенёв был на подступах к Екатеринбургу. Ворвалась ватага пьяных ермохинцев и казаков, били нагайками, призывали сесть, брали винтовку за штык и с размаху ударяли по голове первого сидящего, и кровью от вырванного прикладом из головы куска мяса обрызгивало близь сидящих 2-3 человека. Стены камеры после этой бани были сплошь в крови, арестованные лежали в камере неподвижно, безпомощные.
Полученные глубокие раны от пинков нечем было перевязать, и у некоторых из товарищей – старика Орлова, Низковских и Блохина началось загнивание ран, что ещё больше приносило боли, перевязать же было нечем, так как всё белье у всех представляло сплошь огрубевшую от засохшей крови материю, и достать чистого белья или бинтов через передачу было невозможно, и ее не разрешали.
Приносимые продукты – передача для арестованных – проходили через руки ермохинцев, которые забирали себе, что им нравилось, и передавали то, что им не нужно, или же совсем ничего не передавали.
Несмотря на пытки ермохинцев, арестованные держались стойко и никого не выдавали, несмотря на то, что среди нас были и такие товарищи, которые совершенно нигде не участвовали, но прекрасно знали многих из нас участников, но об них не обмолвились ни словом и несли до конца вместе с нами эти лишения.
При выкапывании первых жертв, погибших в борьбе за защиту Урала, похороненных у ворот ВИЗ"а перед собором на площади, здесь работало 19 человек. В эту ночь их избили до неузнаваемости и, возвратившись в камеру, они нам сообщили, что сегодня ночью их ожидает расстрел, и вскоре их от нас перевели в другую камеру – камеру смертников.
В первом часу ночи 23-го августа их выводили. Один из них Берсенёв Владимир (рабочий Монетки) успел лишь крикнуть: "Прощайте, товарищи!" И было слышно какой-то глухой звук, повидимому его чем-то ударили тяжёлым, и все стихло.
Предварительно раздев арестованных до нижнего белья, их пропустили через строй, избивая вновь прикладами и нагайками, повели рыть могилу на свалку у татарского кладбища для себя и для товарищей, похороненных у ВИЗ''а, и там среди спущенных гробов в этой могиле их замучили окончательно.
Так зверски были убиты 19 человек в одну ночь и последующие 11 и 12 человек. Семьям всех расстрелянных товарищей было предложено ермохинцами в трёхдневный срок покинуть пределы Верх-Исетского завода и города.
Всего при мне за время пребывания в застенке Ермохина расстреляно 42 чел. [69об], а их гораздо больше. Вот имена тех, кто до последней минуты были тверды и преданы делу рабочих и погибли от разнузданной шайки бандитов ермохинцев:
1. БЕРСЕНЁВ Виктор – рабочий молотобоец кузнечного цеха Монетки
2. БЕЛЫХ – литейщик Монетки
3. МУТНЫХ – столяр Монетки
4. БЛОХИН Михаил – столяр Монетки
5. КИРЕЕВ Александр – столяр Монетки
6. МОСЕЕВСКИХ Степан – котельщик Монетки
7. НИЗОВСКИХ Семён – рабочий ВИЗ"а
8. ВОЛЧИХИН – рабочий Монетки
9. ДЯТЛОВ – рабочий ВИЗ"а
10. ЗОТИН – рабочий ВИЗ"а
11. ДОРОНЕНКО – рабочий ВИЗ"а
12. АНИКИН – рабочий ВИЗ"а
13. МЕДВЕДЕВ
14. БЛОХИН Сергей
15. БАХТЕЕВ
16. ЧЕПУРИН
17. ОВЧИНКИН – рабочий спичечной фабрики, и другие, фамилии которых не помню.
ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ ПОГИБШИМ БОРЦАМ. РАБОЧИЙ УРАЛА ПАМЯТЬ О НИХ СОХРАНИТ.
б.рабочий Монетки котельщик ЛАПИН
Верх-Исетский завод,
ул.Колмогорова № 38
ЛАПИН Алексей Матвеев,
Член ВКП(б) №0587241
[70]
ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.192.Л.69-70.
