К слову, не так давно завсегдатаи одного известного истори4еского и патриоти4еского ресурса радостно и безапелляционно несли оттуда свет истины о том, что летом 1918-го в нашем городе всем заправляли левые эсеры, и именно они-то де и расстреляли гражданина бывшего царя с чадами и домочадцами. Здесь же мы можем воочию увидеть, что на деле большевики к ним относились
ПРОТОКОЛ
Заседания Екатеринбургскаго Городского Совета Рабочих и Армейских Депутатов.
29 Мая 1918 года.
Из состава Президиума в заседании участвовали
Председатель Парамонов, Товарищ Председателя Доброклонский и Секретарь Гончаренко.
Для разсмотрения в заседании была намечена следующая программа:
1. О введении в Екатеринбурге военнаго положения.
2. Заявление фракции левых социалистов-революционеров.
3. Доклады Исполнительнаго комитета и Комиссаров.
4. Текущие дела.
После оглашения проэкта повестки председатель реквизионной Комиссии тов. Дунаев просил первым разсмотреть вопрос об утверждении инструкции ревизионной Комиссии. Существует Комиссия уже около месяца, но к работе до сих пор не приступала, составив лишь инструкцию, определяющую направление деятельности Комиссии. Чем скорее будет утверждена инструкция, тем скорее Комиссия может приступить к практической работе.
Комиссар финансов Гиацинтов не настаивал бы на откладывании просмотра инструкции, если бы с нею был ознакомлен хотя бы Комиссариат финансов, котораго деятельность Комиссии ближе всего касается, но инструкция, к сожалению, не была предварительно показана ни Комиссару финансов, ни другим Комиссариатам, поэтому разсматривать её здесь сегодня не возможно.
После непродолжительных прений по возбуждённому тов. Дунаевым вопросу было принято предложение Успенскаго, к которому присоединился представитель фракции большевиков Чуцкаев, о передаче вопроса для предварительного обсуждения во фракции, в Исполнительный Комитет и Комиссариату финансов.
Намеченная программа заседания утверждена.
1.
По вопросу о введении в Екатеринбурге военнаго положения. Слово представляется Областному Комиссару по военным делам тов. Голощёкину. [19]
Вопрос о военном положении, – сказал Голощёкин, – поставлен не совсем, пожалуй, правильно; правильнее было бы объявлять местность, где почти происходят боевыя действия, близким тылом.
Я хочу, – продолжал Голощёкин, – осведомить Вас о тех событиях, которые происходят по всей Сибирской магистрали от Иркутска до Пензы, и на этой части доклада особенно просил бы Совет остановить внимание. События эти не простое недоразумение и не могут разсматриваться как отдельный эпизод. В начале событий с чехословаками в Челябинске я был в Москве, и когда мы здесь мало что знали о чехо-словацком движении, там было положительно известно, что составляется новый план на три фронта от Семёнова к Оренбургу, затем до Самары, Саратова и на Дон, что подтверждают и последния события в Самаре, Саратове и Пензе. Когда я выяснял, как этот план связан с действием Семёнова, оказалось, что силы чехо-словаков своевременно у нас не учли. От Иркутска до Пензы их распространено до 50000 человек. В данном случае мы несомненно имеем дело с последней ставкой контр-революции. Каледин проиграл, Корнилов проиграл, Дутов тоже проиграл, и если контр-революция выиграла на Украйне, в Финляндии и Лифляндии, то и там положение теперь меняется. Капитал ни как не может успокоиться – он отлично понимает, что сколько бы он не отхватывал территории, пока не снята Советская голова, пока не уничтожен классовый авангард социальной революции, дело капитала обречено на проигрыш. Только под этим углом зрения надо разсматривать события. Что здесь действует союзный капитал и контр-революция с участием меньшевиков и правых социалистов-революционеров, подтверждает полученная 3-го дня телеграмма Совнаркома, указывающая на то, что здесь осуществляется план Гоца. Событие в Челябинске – это только проба пера, а вообще все события на Урале не сомненно имеют тестную связь с общим фронтом контр-революции. В Челябинске 23 мая был конгресс чехо-словаков, на котором очевидно решено было открыть карты. После конгресса они вступили в переговоры, заявив невиннаго свойства просьбу только отправить их во Владивосток, что бы затем они могли пробраться во Францию для борьбы с немцами, но как известно, на ряду с этим они начали развивать боевыя действия.
Выяснено, что чехо-словацкия корпуса содержатся на средства, отпускаемые французским посольством, и что в их штабе под [19об] Челябинском и находится даже французский генерал. Несомненно, что чехо-словацкие солдатския массы одурачены командным составом, и им не известны те определённые планы, которые имеет командный состав. В задаче командного состава входит, несомненно, гораздо больше, чем свержение Советов где нибудь в Челябинске или Екатеринбурге. Здесь дело грозное, если учесть, что события могут оставить на 2-3 недели голодом всю Россию, при этих условиях они могут стоять и ничего не делать, а голодныя массы сами свергнут Советскую власть. Но мы надеемся, что нам удастся нанести удар и что мы скоро будем бить последнюю карту если не международного капитала, то отечественнаго и с ним контр-революции.
Боевая обстановка событий такова: Между Омском и Иркутском действуют не столько чехо-словаки, сколько казаки во главе с каким-то генералом. Мы полных сведений пока не собрали, а имеем лишь отрывочныя донесения, которые теперь проверяются точнее. По имеющимся сведениям между Иркутском и Омском чехо-словаки, между Омском и Челябинском они же при участии русских офицеров. Чехо-словаки, захватив Челябинск, начали развивать боевые действия по линии от Челябинска до Аргаяша и до станции Тундуш около Бердяуша. Куда направлено их главное внимание в этом районе действий, на Екатеринбург или другое место, не известно точно, но несомненно, что взяв Челябинск, они имели в виду обезпечить себе тыл со стороны Екатеринбурга – единственного пункта, который лучше всего может бороться против них. Екатеринбург, несомненно им известно, является опорным пунктом революции, и его они охватывают поэтому с трёх сторон. Мы развиваем боевой план с одной стороны с целью обезпечения непосредственно Екатеринбург, а с другой недопустить направление на него войск. У нас сил было бы вполне достаточно, но 1-й Уральский полк послан на Оренбург и остался только 2-й полк, часть которого уже и выступила по своему назначению.
Далее Голощёкин отмечает и приветствует воодушевление всего рабочаго Урала в его стремлении к борьбе с чехо-словацкими и контр-революционными бандами. Я не знаю, – продолжал Голощёкин, – настроения южнаго Урала со стороны Уфы, и план мы строили, не полагаясь на Уфу, но у нас все рабочия организации поднялись как один человек. Если будет стройное исполнение разрабатываемого плана борьбы и если организации сумеют правильно спаяться и подчиниться этому общему плану, успех у нас обезпечен. Когда я [20] пошёл сюда, у меня имелись сведения, что противник находится у Аргаяша, а наши силы расположены на 88 разъезде. Военными действиями руководит тов. Мрачковский, имея в своём распоряжении военнаго специалиста Осипова. Техническия силы при наших военных частях составляют детали общаго плана, рисуют карты и т.д., но выполняется только то, что одобряется комиссаром, приказу котораго все подчиняются безусловно, о том, как выполняется задача, доставляются в военный комиссариат через 2-3 часа сведения. Пока можно сказать, что боевыя действия ещё не развивались. Наши хотели было наступать, но по некоторым соображениям воздержались от этого. Вчера было грозное положение в Златоусте, который чехо-словаки было заняли, но после была получена телеграмма, что наши их разбили, преследуют в то время, как они бегут к Челябинску. На Златоустовском фронте руководит товарищ Малышев, имея при себе техника Пахомова. Что делается на Троицком направлении, неизвестно, имеются лишь сведения, что разорён путь от Полетаево к Троицку. Не оставляется без внимания и Омск, куда на помощь двинуты силы. Если события будут развиваться и впредь также, за успех можно быть спокойными, но обольщаться этим не надо – положение всётаки остаётся грозным в смысле пропитания, и теперь уже Пермь, например, просит помочь ей продовольствием хотя бы на армию. В Екатеринбурге принимаются все меры по законам военной техники. По доставленной сейчас телеграмме Златоуст взят нашими войсками, следовательно тыл к Екатеринбургу отчасти обезпечен. В Златоусте чехо-словаки думали было вступить в переговоры, выбросили белый флаг, но Мрачковский ответил им, что ни каких переговоров вести не будет, пока они не сложат оружие. От Аргаяша чехо-словаки по последним сведениям начали отрядами распространяться в сторону, очевидно, за фуражём, но Мрачковский успел отдать приказ, чтобы население ни в коем случае ничего им не давало.
Существующая революционная дисциплина не оставляет желать ничего лучшаго. Среди рабочих удивительное сознание своего долга. Екатеринбург мобилизовался вполне – рабочие на чеку. Для широкой массы планы неизвестны, и мы не можем пока им открыть, как они будут построены, но массы и понимают, что мы работаем, и они могут быть уверены, что красноармейцы будут правильно построены. Но среди общаго порядка есть и непорядок. В то время, как революционный класс инстиктивно подчиняет себя, зная, что без правильной организации [20об] нельзя ждать успеха, в Екатеринбурге есть дружины, которыя действуют самостоятельно. В ту тревожную ночь, когда были получены сведения о движении чехо-словаков на Екатеринбург, нам было сообщено, что в городе какими то отрядами занимаются дома и разставляются там даже пулемёты. Когда выяснили, кто это делает, то оказалось, что это левые соц.рев. и анархисты. Поэтому поводу завязались переговоры с Хотимским, который слался на Медведева. А Медведев потребовал, чтобы им дали вооружение. На это требование я заявил, что не знаю, кто Вы такие…
После этих слов на скамьях правой стороны послышались смех и шум, на которые Голощёкин сквозь шум крикнул: "Вы и в Самаре смеялись. Вы и там шли против нас".
Председатель звонком призвал собрание к порядку и предложил Голощёкину избегать фраз, вызывающих нарушение порядка.
Голощёкин, показывая на скамьи левых с.р., сказал: "Я тоже прошу, чтобы они не нарушали в Екатеринбурге порядка!" – и продолжал прерванный доклад.
Я Медведеву ответил, что оружие может быть им дано в том только случае, если они подчинятся общему командованию.
Передав дальше подробности переговоров с представителями левых с.р. Гориным и Стрижёвым, Голощёкин продолжал: Когда весь революционный Урал встал на защиту, как один человек, мобилизовался и действует по одному плану, здесь (показывая на скамьи л.с.р.) не благополучно было, но после переговоров пока что всё наладилось.
Меры мы принимаем здесь в Екатеринбурге такия: прежде всего организовали революционный штаб по принципу представительства революционных органов. В штаб вошли 2 представителя военнаго комиссариата как учреждения, ведающаго боевыми действиями, председатель Уральскаго Областного Совета – самого ответственнаго а Урале органа, председатель Екатеринбургскаго Совдепа – являющаго огромной силой на Урале, и представитель Центрального штаба резерва Красной армии.
Во 2-х мы арестовали ряд крупных представителей буржуазии и правых партий кадетов, меньшевиков и правых с.р. и открыто завляем, что при первой попытке контр-революционных выступлений буржуазии за 1 голову пролетария слетят все головы арестованных заложников. Затем мы расклеили по городу объявление о введении военнаго положения и правила, которым необходимо подчиняться обсолютно всем. И которыя мы будем поддерживать военной [21] силой. Аресты и некоторыя другие меры были вызваны тем, что по имеющимся сведениям в Челябинске около чехо-словаков группируется буржуазия и появились русские офицеры и поэтому нам надо быть на готове.
Если мы употребляем силу против тех, кто не подчиняется, то по отношению к нам предлагаем принимать чрезвычайныя меры, если мы не сумеем справляться со своими задачами. Теперь такое время, что если кто не чувствует себя способным нести всю ответственность за свою деятельность, пусть лучше уйдёт и не подвергает риску Советскую власть.
По окончании доклада Голощёкин огласил изданные революционным штабом приказы №1 и 2 и обращение к населению Екатеринбурга.
Парамонов высказывал уверенность в том, что все члены Совета примут меры для поддержания порядка в городе и предложил записать следующие № телефонов, по которым в случае надобности следует обращаться с сообщением: 967, 859, 991, 714, 589, при чём №967 самый занятый и по нему звонить следует только в исключительных случаях. Арестованных следует направлять по адресу Ломаевская 11 в Центральный штаб рев.крас.армии.
По открытии прений слово было предоставлено представителю Челябинскаго Совета – Порошину.
Порошин заявил, что он выступает с протестом от группы членов Челябинскаго Уезднаго Областного Комитета против поведения одного из представителей Областного военнаго Комиссариата. В то время, когда происходили тревожныя события в Челябинске, мы считали нужным явиться в военный Комиссариат, где сосредоточены все нервы области, но когда мы туда явились, нас даже не потрудились выслушать и не дали никаких директив. Челябинск является очень важным пунктом, где связана вся жизнь Сибири, и теперь он находится в распоряжении чехо-словаков, под контролем которых вынужден работать Совет, когда же представители Совета являются для того, чтобы сообщить о происшедших событиях и получить указания на дальнейшие планы, их не выслушивают и в конце концов их товарищи на местах остаются заложниками.
Прерывая Порошина, Голощёкин бросил замечание, что "Порошин показал пятки".
На эту реплику Порошин, взволнованно оправдываясь, заявил, что [21об] он не бежал из Челябинска и имеет документ о командировке его в Екатеринбург, и только потому, что служебный выезд у него совпал с событиями, не честно было со стороны Голощёкина говорить о бегстве.
Голощекин предлагал дать ему ответить на протест Порошина, но прений по этому поводу не подымать, а высказаться по докладу и разрешить его по существу.
Большинством голосов решено предоставить Голощёкину ответить Порошину.
Голощёкин: Если бы Порошиным была задета моя личность, я бы считал низким для себя отвечать этому "молодчику".
После этих слов на скамьях левых с.р. подымается шум. Когда по звонку пердседателя в зале успокоилось, Голощёкин продолжал: Его (Порошина) хотели исключить из партии, о чём мне говорил Хотимский.
Хотимский подтвердил слова Голощёкина.
Голощёкин, продолжая и обращаясь в сторону фракции левых с.р.: Если Порошин выступал здесь при Ваших аплодисментах, то может быть, по Вашему, военному Комиссариату следует сегодня же прекратить существование и передать его этой стороне.
По существу, – продолжал Голощёкин, – дело было так. Когда ко мне пришёл Порошин и заявил: "Я в Вашем распоряжении". Я ему ответил: "Вы мне не нужны". Против Порошина я выступал на Челябинском Губернском Съезде, как против вреднаго для революционной работы человека, и тем более я его считаю вредным допускать к военной организации в такой опасный момент. Когда ко мне пришёл другой представитель из Челябинска, Илинский, я принял его как товарища, хотя у меня в это время буквально не было свободной минуты. Когда ещё раньше этих являлись два других представителей из Челябинска, я их принимал в особой комнате и внимательно выслушивал. После этого явился 2-й представитель и начал сообщать те же сведения, и наконец явился 3-й и опять тоже пытался разсказать, из этого я имел право заключить, что Порошин, явившийся ещё позднее, ничего новаго не скажет. Порошин просил дать ему ответить Голощёкину, но собрание к его просьбе отнеслось отрицательно.
Для фактической поправки слово предоставляется тов. Ильинскому, который считал необходимым дать справку, что тов. Порошин из [22] партии не исключён. Был случай у них 2-х большевиков исключили за продажу самогонки, но Порошин просте не был принят в партию, так как не мог доставить документы.
Инцидент признан исчерпанным.
Затем предоставляется сделать дополнение к докладу тов. Ильинскому как представителю Челябинскаго Совета.
Это уже 2-е выступление чехо-словаков в Челябинске, – заявил Ильинский, – и поэтому мы знаем психологию их выступлений. Голощёкин, по мнению Ильинскаго, ошибается, докладывая о мотивах выступления. Как в первое выступление, так и до этого чехо-словаки настаивали на одном, что бы их пропустили во Владивосток, чтобы оттуда переправиться на французский фронт, а когда им предлагали отправиться на Дутовский фронт, они от этого отказывались, заявляя, что не желают вмешиваться во внутрения дела России. Всем корректным распоряжениям чехо-словаки подчинялись и ни чем себя до одного инциндента, кстати сказать, неправильно освещённаго в местной прессе, не проявляли. Инциндент произошёл так. В проходивший поезд с чехо-словаками кто то из пленных бросил камень. Видевшим это чехо-словакам показалось, что в поезде кого то убили. Выясняя виновника, они даже несколько человек пытали, а когда те выдали бросившагося камнем, то они его закололи. Когда следственная комиссия, производя разследование этого инциндента арестовала несколько человек, чехо-словаки прислали в город делегацию с требованием освободить арестованных. Делегация была также арестована, после чехо-словаки заняли город, а когда арестованные были освобождены, они в течении получаса караулы сняли и ничем больше себя не проявляли. 2-е выступление чехо-словаков, с которым мы и имеем теперь дело, вызвано телеграммой Троцкаго о разооружении их. На требование выдать оружие они заявили, что они не являются врагами Советской власти и подчиняются ея распоряжением, но могут отдать оружие и тем лишить себя средств зашиты, а между тем они не имеют ни какой гарантии в том, что им в этом не будет надобности. Когда чехо-словаков спрашивали, почему они не стремятся на наш фронт они отвечали, что рады воевать с Германцами на любом фронте. В вопросе о войне с немцами чехо-словаки шовинисты, и у них очевидно непримиримая национальная вражда. Надо иметь в виду, что эшелоны чехо-словаков были двинуты на Владивосток ещё до распоряжения о разооружении. Выступление Семёнова этому движению помешало, голова [22об] эшелонов остановилась, а следовательно остановился и хвост, и таким образом чехо-словаки попали в мешок. Не уясняя себе в точности причин, по которым продвижение чехо-словаков задержалось, они стали волноваться, а предъявленное им требование о разооружении они окончательно сбило их с толку и заставило их думать о мерах для сопротивления. Чехо-словаков в отрядах Семёнова до сих пор не было, так что очевидно, они держат слово и не выступают с контр-революционерами. Хотя я, – продолжал Ильинский, – в самый разгар событий в Челябинске не был, но сообщения с Челябинском имею постоянно до сих пор, также как и ещё несколько человек товарищей из Челябинска. Из всех этих сведений вывод один, разногласия нет – что чехо-словаки имеют одно только намерение пробраться через Владивосток на фронт для борьбы с Германией. Голощёкин говорил, что выступление чехо-словаков имеет связь с контр-революцией, но я знаю, что они боятся вмешаться в гражданскую войну. Возможно ещё допускать, что здесь есть какой нибудь такой секрет, что их втянут в это не зависимо от их согласия. Во всяком случае положение серьёзное, и если события быстро не ликвидировать, легко может случиться, что выступлением чехо-словаков воспользуется Дутов. Недели 2 назад Дутов был в Троицке, где удалось арестовать тогда его правую руку – одного из эсаулов. Затем ошибается Голощёкин, говоря, что у них не хватает провизии. В Челябинске чехо-словаки захватили элеватор, из котораго снабжались хлебом 13 губ. Единственно чехо-словаки боятся, так это, что их задавят силами, поэтому они повсюду выставляют заслоны, заставы и разбирают пути, что бы помешать движению войск. Особенно спаивает чехо-словаков в их сопротивлении мысль, что если их разооружат, то они попадут в положение военно-пленных. События необходимо изследовать, а не действовать опрометчиво, но решить как действовать надо немедленно, потому что задержка грозит оставить Россию и в частности Урал без хлеба и без мяса. В своём решении Совет должен разрубить узел, а не развязывать его.
Другой представитель из Челябинска Медведев подвердил, что Ильинский всё доложил правильно.
После пяти минутнаго перерыва слово было предоставлено Областному Комиссару земледелия Хотимскому.
Я не слышал доклада военнаго Комиссара, – заявил Хотимский, – но то, [23] что происходит в городе, мне не нравится. Вместо стремления к связи с массами, может быть экстреннаго созыва Совета, устраивается ряд каких то келейных заседаний. К заявлению о нашей боевой дружине представители военнаго Комиссариата отнеслись с бонапартизмом, а между тем только партийные боевые организации являются самым надёжным элементом. У нас, правда, есть наёмная красная армия, но лишённая классовой основы она, безусловно, не может считаться более устойчивой, чем классовая боевая организация. Печальнее всего в данном вопросе то, что мы ничего не знаем. Не знаем, существует ли у военнаго Комиссариата связь с массами; собирался ли Областной Совет. Кто Комиссариату дал полномочие на те действия, которыя он совершил и совершает? Ничего этого нам не известно, и что бы узнать истину, надо быть может быть военными Комиссаром. Что делается в смысле вооружения деревенской бедноты, мы то же ничего не знаем, а между тем мы не можем оставлять бедноту с голыми руками сражаться против кулаков. Если установлено, что чехо-словаки представляют оккупационную силу англо-французскаго капитала, нам нельзя ограничиваться в своих действиях крикливыми летучками, а надо идти в массы, помня, что наша сила в рабочих и крестьянах. Вот кого можно звать в любой момент на защиту завоеваний революции. Указывая в заключение на то, что большевики ушли в Комиссародержавие и к бонапортизму, Хотимский закончил свою речь лозунгом: "Долой Комиссародержавие! Да здравствует тесное единение с рабочими и крестьянами".
Тов. Стрижёв ясно представлял себе, что на Урале приблизился момент, когда наступает перелом в нашем Советском благополучии и от мирнаго существования мы переходим к бурному. К этому моменту необходимо отнестись со всей серьезностью, чтобы каким нибудь ложным или неосторожным шагом не погубить Советскую власть или не повредить ей. Из доклада Голощёкина, по мнению Стрижёва, равно ничего нельзя выжать и по этому, – сказал Стрижёв, – мы просим 1-ю часть доклада развить и подкрепить определёнными данными. Голощёкин говорит здесь одно, Ильинский совершенно другое, а в действительности может быть чехо-словаки и сами не знают, куда их ведут их генералы, поэтому мы и просим выяснить суть дела, ибо зажмуря глаза, мы не можем принимать ни какого решения. [23об]
Наша позиция левых. с.р. пока в этом вопросе такова: "Дайте нам данные, что Вы не заблуждаетесь". Здесь не шутки, здесь дело идёт о судьбе всего пролетариата. Кроме того, мы хотим, чтобы представители нашей партии были приглашены в Комитет и тогда мы могли бы иметь полные сведения о событиях, а не судить о них по отрывочным докладам и не удовлетворяться только обывательскими разговорами. Шутки по адресу левых с.р., допущенные Голощёкиным, когда он говорил о нашем выступлении, просто не уместны в такую минуту, какую мы переживаем, и с.р. при первом же тревожном известии моментально готовы встать под ружье. Делали мы подготовку к выступлению, не таясь, открыто. Мы подчинимся военному Комиссариату и будем исполнять его распоряжения, если войдём в штаб. Вот наша позиция, к которой надо относиться не с снисходительной усмешкой, а со всей серьёзностью. Дисциплина, о которой говорил Голощёкин, конечно должна всех радовать, но дело не в одной дисциплине.
Тов. Парамонов просил Стрижёва сказать, что именно ему не ясно в докладе Голощёкина и каких данных требуют левые с.р.
Стрижёв заявил, что он считает себя вправе ограничиться тем, что сказал.
Председатель Областного Совета Белобородов, ссылаясь на то, что чехо-словаки действуют на нашем фронте на французские деньги под руководством профессора Массарика в целях подготовить такое положение, что бы Россия продолжала воину с союзниками против немцев. Чехо-словацкая масса несомненно является одураченными людьми, купленными на деньги французов и англичан.
Челябинцы, – уверял Белобородов, – попали на удочку. Если бы левые с.р. спросили нас раньше, в чём здесь дело, мы бы сказали, что вопрос о разооружении чехо-словаковъ стоит на очереди с 1-х чисел апреля. Что их уже разооружали в Вологде и Вятке. Затем мы бы сказали что чехо-словацкия дружины формировались для выступления в Богословском заводе. Если бы Челябинцы были осмотрительнее, не доверяли бы слепо заявлениям чехо-словаков, они не попали бы в такое положение .Хотимский здесь бросил модный лозунг: "Долой Комиссародержавие", – обвиняя военный Комиссариат в келейности, но тому же Хотимскому я, – заявил Белобородов, – ещё 3-го дня сказал, что происходит и что предпринимается для отражения чехо-словацкаго выступления. Спрашиваться, докладываться и дожидаться одобрения [24] действий совершенно не было возможности. Когда враг наступает, нельзя тратить время за заседания. Для того, чтобы обезпечить Екатеринбург от нашествия чехо-словаков, для того, чтобы Вы здесь сегодня могли спокойно сидеть и слушать доклад военнаго Комиссара, пришлось сделать очень много. Если бы военный Комиссариат занимался разговорами и бездействовал, чехо-словаки может быть были бы теперь не в Аргаяше, а здесь в Екатеринбурге. Чей то вопросе о том, кто остановил чехо-словаков на пути к Екатеринбургу, Белобородов назвал наивным и объяснил, что он не знает, почему остановились чехо-словаки.
Принято предложение о прекращении записи ораторов и об ограничении времени для ораторов 10 минутами.
Л.с.р. Петухов, слушая доклады Голощекина и Ильинскаго, из 2-х их противоположных мнений о причинах и целях выступления чехо-словаков не мог уяснить, что в действительности здесь происходит. И не только между Ильинским и Голощёкиным есть разногласия. Оно существует имежду словами Голощёкина и Белобородова. Голощёкин говорит, что чехо-словаки остановились у Аргаяша, обезпечив себе тыл и стремятся во Владивосток, а Белобородов пугал, что мы не могли бы здесь сидеть спокойно, если бы против продвижения чехо-словаков к Екатеринбургу не приняты были меры. Имеется ряд и других противоречий. Белобородов сказал здесь, что если бы мы спросили, в чём дело, то нам сказали бы то-то и то-то. Вот в этом и беда, что у нас нет связи между собой и вместо того, что знать всё, представительство нам приходится выпрашивать. Во всяком случае, – полагал Петухов, – Советския партии должны быть информированы о всём. Голощёкин, уделяя много внимания левым с.р., между прочим, говорил, что у них не благополучно, но и у большевиков тоже нельзя сказать, что бы всё обстоит хорошо. Взять хотя бы те же техническия силы, которые набрали себе большевики. Кто такие те генералы, которые составляют планы военных действий, едва ли и сами большевики знают, а между тем среди чехо-словаков есть русские офицеры.
Генералы и офицеры – враги советской власти, своих познаний они для пользы Советов большевикам не дадут, и лучше бы было не доверяться им.
Тов. Сафаров: Наивность во всех выступлениях левых с.р.находили бы комической, если бы положение не было трагическим. То, что известно чехо-словакам, оказывается неизвестно нашим л.с.р. Мы давно знали, кто такие чехо-словаки. Мы знали, что они организовались [24об] ещё при Николае II и мысль об организации их поддерживалась во Франции в течении всей войны. Хотимский жаловался здесь, что не был созван Совет, но по его словам выходит, что созывать собрание надо было не столько для осведомления Совета, сколько для просвещения. Л.с.р., очевидно, полагают, что не войска надо было двигать, а советоваться, что делать.
Левые с.р. напрасно кивают на генералов.
Всяким известно, что раз воевать надо, так необходимо применять и технйческия силы. Позиция левых с.р. та же, что и в октябре, и в марте, когда они не хотели участвовать в революции и выходили из Совета народных Комиссаров. Так же мы помним, как они отнеслись к рабочему контролю. Закончил Сафаров свою речь словами: "Эти, с позволения сказать, интернационалисты удирают в подворотню".
Микрюков сообщает, что в марте месяце здесь была разведка у чехо-словаков, они выспрашивали, когда и куда пойдут военныя силы, тогда же узнавали, какия в Екатеринбурге имеются военныя силы. Им Екатеринбург нужен, но они боятся идти сюда. Возражая левым с.р., Микрюков говорил, что военный Комиссариат работает хорошо. Сознательная масса вся организована. Время на разговоры теперь тратить нельзя, а нужно вводить повсюду дисциплину, иначе мы создадим 2-ю тыловую армию, которая только и будет устраивать митинги.
Внесено предложение о прекращении прений.
Савельев высказывался против, настаивая, чтобы всем дали высказаться, ограничив в крайнем случае речи 5 минутами.
Сафаров, поддерживая предложение, указал, что и сейчас уже идёт не деловое заседание, а просветительная работа левых с.р.
Баллотировкой, большинством голосов прения прекращены.
Успенский, протестуя против результатов баллотировки, указывал, что в такой ответственный момент л.с.р. должны были дать высказаться, а не зажимать рта. Сейчас мы, – говорил Успенский, – оторваны от нашего Центральнаго штаба, в Исполнительном Комитете обычно также ничего добиться нельзя, но тем не менее наша позиция более чем определённа и ясно выявлена в сегодняшнем собрании.
Докладчику предоставлено было заключительное слово. [25]
В течении нескольких часов уже, – заявил Голощекин, – на ст. Екатеринбург I стоит группа рабочих, желающих отправиться на фронт. Мне там бы надо быть, а вместо этого я здесь присутствую при просвещении л.с.р.
В зале шум.
Я сейчас получил сведения, что на фронте Аргаяш – Кыштым начались стычки, здесь начато другое наступление л.с.р. Эту новую силу против нас я не учёл. Когда в Июле [1917 г.] мы пытались совершить революцию, их с нами не было.
В октябре они также не участвовали в перевороте и наконец в феврале и марте их не было с нами – они ушли из Совета народных Комиссаров, и сейчас они тоже уходят от нас.
В зале поднялся шум на скамьях л.с.р. и послышался свист. На предложение председателя сказать, кто свиснул, член Совета от Профессиональнаго Союза служащих Троицкий заявил, что свиснул он.
За свой поступок Троицкий исключен на 3 заседания.
Продолжая речь, Голощекин допускал, что он может быть действительно резко выражался, но в такой момент он хладнокровным не может оставаться. На вопросы л.с.р., кто доверяет Областному Военному Комиссариату, Голощёкин разъяснил, что он единогласно избран Областным Советом Военным Комиссаром только что на днях. Точно также имеется и соответствующий декрет совнаркома.
Вы, л.с.р. повторяете сейчас наши зады. Вы должны помнить, что если Советов не будет, то Вы можете считать [себя] людьми без головы. К генералам у Вас никакого доверия нет. Вы не понимаете, что делаете своей критикой.
Хотимский, протестуя против слов Голощёкина, заявил, что он считает фракционную грызню не уместной.
От фракции большевиков Сафаров внёс следующую резолюцию: [25об]
''Заслушав доклад Военнаго Комиссара о создавшемся положении в связи с контр-революционным выступлением чехо-словаков, Екатеринбургский Совет Р.и Арм. Деп. признаёт все действия Военнаго Комиссариата Урала правильными и призывает всех трудящихся гор. Екатеринбурга к полной и организованной поддержке Революционнаго Штаба Урала", которая и была принята большинством голосов.
ІІ.
По предложению Исполнительнаго Комитета решено срочно произвести выборы товарища Комиссара здравоохранения фракция большевиков выдвинула кандидатуру Сыропятова, который и избран большинством голосов.
Фракция л.с.р. от голосования воздержалась, так как не была уведомлена об этом вопросе и кандидатуру не обсуждала.
III.
По докладу председателя Исполнительнаго Комитета Чуцкаева в должности Народнаго Судьи утвержден Рор.
IV.
В заключение были произведены выборы товарищей Жилищнаго Комиссара.
От фракции большевиков избран Лисин и от левых с.р. Коковин.
Заседание закрыто и продолжение его назначено на пятницу 31 мая в обычное время.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
СЕКРЕТАРЬ [26]
ЦДООСО.Ф.41.Оп.1.Д.102.Л.19-26.
